Сижу утром, пью кофе. Тот самый рассветный час, когда все знают, что меня лучше не трогать и дать спокойно проснуться.

— О, мам, привет! – встрепанная и заспанная Алина шлепает на кухню, хватает беляш и пристраивается рядом.

— Ммм?!

— Помнишь, мы в Мадриде линзы мне покупали? – Алине, судя по всему, очень нужно выговориться. – А у тебя ж есть твои, которыми ты 30 дней пользуешься? А можно я ими тоже буду пользоваться?

***

Мадридскую историю я помню прекрасно. Потому что кто-то забыл очки и все радости жизни в виде зоопарка и художественных музеев у этого кого-то проходили сплошь покрытые импрессионистическими пятнами. Тогда же, впервые в жизни, я купила девочке линзы и еще полчаса мы пытались их вставить. Пока над нами не сжалилась оптометрист. А потом началось страшное:

— Мамаааа, они не снимаютсяяя-аааААААА! – мне показалось, что этот вопль был слышен даже в Таллинне.

— Снимаются. Просто сухими руками надо.

Сняли. С пятой попытки, по колено в слезах.

— Чтоб я еще раз? Да никогда! Лучше так буду ходить! – заливалась соплями ребенок. Пока наутро я не застукала ее перед зеркалом. Цепляющей линзы. (К вечеру история повторилась с теми же воплями и угрозами.)

***

— Алина, я очень хорошо помню историю про линзы, что у тебя случилось? – чтобы меня утром отвлекать от кофе, нужно иметь действительно вескую причину.

— Нет, ничего, — изобразила невинность доченька. И продолжила атаку. – А вот что будет, если оправа сломается?

— Ничего хорошего, — моя чувствительная задница начала гореть огнем, подозревая вселенскую катастрофу. – Что с твоей оправой?

— Нет, ничего, — продолжила беззаботно щебетать доченька. —  Я сейчас клеевой пистолет возьму.

— Алина, — нервно колыхнулась я латте. – Что с твоей оправой? Ты ее сломала?!

— Нет, что ты! Я просто так пистолет взяла, все с оправой хорошо.  — И Алина молью унеслась в комнату.

 (С оправой по определению все нехорошо, потому что меньше чем за год ее пришлось трижды носить в оптику, но я решила подождать.)

***

День меня не порадовал. То есть не радовать меня он начал еще месяц назад, когда я достала свою весеннюю курточку от какой-то крутой фирмы. И поняла, что курточка, и без того не стоившая тех денег, что я за нее отвалила, решительно и бесповоротно скисла. И недовольство мое разбухало сильнее и сильнее – эту куртку нельзя ни стирать, ни гладить. Только сухая химчистка. А еще на ней любое пятнышко остается навеки. И на сухой химчистке я могла бы принести состояние этой самой химчистке.

В общем, утренняя мысль была в том, что мне надо срочно куртку – эта все. Умерла. И бесит меня неимоверно. И дождь же еще. А у Алины курсы.

Алину закинула на курсы, сама ушла в «Стокманн». Да, я нашла куртку. Практически сходу. Только на тощих доходяг, гады, размеры не завозят. И все, куртки иссякли во всех магазинах города. И в сети я ничего найти не могу приличного.

***

Дома горестно пью кофе и размышляю о тщете всего сущего – заодно, пока негодовала, сделала семифредо. Реально прикольно, что это за штука.

И тут звонит телефон.

— Мамочка, привет, у нас все закончилось и мы едем домой, — рапортует Алина.

— Отлично. Все хорошо? — молочу блендером бананы в хлам.

— Нет, не все хорошо. У меня сломалась оправа! – Алина точно знает, когда надо сообщать траурные вести. Пока она едет до дома, я успею пару раз накрыть цунами зону ближнего поражения и немного остыть.

— Это то, о чем ты утром мне заливала? – Денис, поняв, что резко запахло соляркой, унесся с кухни быстрее пучка фотонов.

— Ну… Да… Мам… Она сломалась. Дужка отвалилась. Вообще насмерть, — В трубке зазвучал минор. — Но я могу и без очков!

— ….!!!!!

***

Вот сижу я и думаю. Могла бы найти себе куртку. Купить ее. А теперь покупать оправу. Новую. Опять читать лекцию о том, как нужно беречь очки и вообще вещи. Понимать, что это бесполезно, потому что в гости же приезжают сестры. И обязательно на эту оправу садятся. А еще иногда в школе эту оправу с носа сшибают. А еще в очках умные и любознательные дети засыпают за чтением энциклопедий…

Накуя вообще читать лекции? Может, надо научиться принимать жизнь такой, какая она есть и детей — как неизбежное зло? Смотреть философски на все. Подумаешь — оправу расхреначили. Подумаешь, на мебели запилы. Подумаешь, новая куртка порвана. Господи, да подумаешь…

***

Господи боженька мой. Дай мне сил и терпения. И еще денег, конечно! Я-то свои вещи очень берегу.